бумага с последующим ожиданием. Даже сообщение о приглашении может быть ошибкой.
Квестура, место получения документов, может находиться у черта на куличках в другом городе. Конечно же, она работает только по будням, и, разумеется, не смотря на назначенное время, перед ней постоянно выстроена очередь. Например, июньское тосканское солнышко уже в девять утра, время открытия квестуры, не щадит головы пришедших за вожделенным документом, нагревая воздух до плюс тридцати трех и выше, а стоять в ожидании своей очереди, бывает, приходится по два часа.
Без permesso тебе не попутешествовать по Европе, не устроиться на работу, не поступить в университет, и не попасть в детский сад.
С августа мы ждем мою карточку, то доплачивая, то донося бумагу, то возвращаясь домой ни с чем, так как компьютер перестал работать, или машинка по снятию отпечатков пальцев никак не хочет принять мой указательный палец правой руки…
И все для того, чтобы, в итоге, получить Permesso, срок которого уже истек… Вот такое вот итальянское чувство юмора… Так они гостеприимны, законопослушны, и ответственны… В квестуре, конечно же, разводят руками, отправляя тебя далеко-далеко за разъяснением ситуации, которая не разъясняется. Тебе только говорят с улыбкой, что такое бывает, а теперь тебе нужно всего-то начать сбор бумаг заново, снова сходить на почту, оплатить, дождаться или не дождаться смс… Как хорошо, что я не работаю, а принц работает с наступлением сумерек. А ведь кому-то приходится брать отгулы и выслушивать недовольства начальства…
From Italy with love
В наших головах образ домохозяйки закрепился в виде мадамы, с головой, украшенной бигуди, которая целый день драит полы и моет посуду, смотрит мыльные оперы, и читает бульварные романы.
С самого детства нас пугают, что если мы не будем хорошо учиться, однажды мы превратимся в домохозяек. Кем я только не мечтала быть… Только не домохозяйкой!
Задумываться же о том, что домоведение – не такая уж и страшная перспектива я начала, лишь перепробовав множество профессий и устав от работы, в двадцать один год.
В столь юном возрасте у меня уже болели глаза, спина, и ноги. Подрабатывать я начала в двенадцать лет, так как мама не понимала, почему меня не устраивают трусы с рынка, она ведь всю жизнь такие носит, а серьезно работать мне довелось с семнадцати лет.
Я видела очень много образованных работающих теть, которые отличались неряшливостью, пугающей больше бигуди, пишущих с ошибками, и последний раз открывавших книгу на школьной скамье…
Мне же за этот почти что год, проведенный дома, удалось так много всего узнать, переделать, и перепробовать, как не удавалось ни за один другой год.
Раньше я, например, любила истории в духе Джейн Остин. Мелодичные, неторопливые, особенно ничего читателю не несущие. Мне некогда было думать, мне все время хотелось выспаться – читала я немного перед сном и иногда в автобусе. Теперь же я взялась за изучение истории, постижение искусства, биографии, и грамматические особенности языков.
Оказалось, в мире столько всего интересного! Столько всего хочется объять и узнать, что тратить время на книги, которые просто дарят удовольствие – слишком дорогое удовольствие, учитывая цену времени. Тем более, когда есть книги, дарящие и удовольствие, и знания, выбор в пользу вторых очевиден.
Я занялась ремеслом принцесс – вышиванием. Перезнакомилась с огромным количеством людей. Научилась готовить. Начала писать книгу. Увлеклась йогой, рисованием, и фотографией…
И кто-то мне еще скажет, что жизнь домохозяйки однообразна, сера, и скучна? Дело совсем не в женской деятельности, дело в самой женщине. Если внутри скукота и пустота, снаружи будет то же самое, и наоборот.
Я радуюсь своему новому статусу. Я высыпаюсь, у меня есть время на то, что мне нравится и важно. Мне некого винить за зря прожитую жизнь – теперь я и ее сценарист, и режиссер, и дизайнер. Мой дом выглядит так, как я хочу, а не как придется. Я выгляжу, как я хочу, а не как диктует дресс-код. С принцем я провожу так много времени, как мне желается, а не как получится…
Я, подобно ребенку, радуюсь настоящему. И тому, что мне удалось развеять для себя очередной стереотип.
From Italy with love
Одной ногой влюбленные девушки всегда в облаках… Так легко соскользнуть с этих прозрачных, невесомых, пористых небесных подушек. Почувствовать себя устойчиво на земле, упереть руки в бока, нахмурить брови, и начать упрекать, и раздавать ценные указания.
И то не так, и се не так. И место волшебной, очарованной феи, которая смотрела раньше на своего принца большими, восторженными глазами, занимает обыкновенная барышня, которая теперь забывает побрить ноги и вечернему массажу для любимого предпочитает телефонный разговор с подругой.
Мужчина чувствует себя обманутым… Ведь он-то, скорее всего, совсем не изменился с тех пор, как поймал на себе завороженный взгляд нынешней половинки… А если и изменился, то непременно в лучшую сторону – как было не стать лучше, когда тебя считали кем-то неповторимым, удивительным, самым уникальным во всем мире, даже если и представлял ты собой серую обыкновенность, каких на улице полным-полно…
Что это за временное волшебство такое?.. Как его поддерживать в себе,. ведь гораздо приятнее жить с необыкновенным сказочным героем, каким виделся любимый с облаков, чем с «кажется, очередной ошибкой»…
Время не щадит ни нашей кожи, ни нашей любви… Мы больше привязываемся к человеку, но не больше его любим. Если в первые месяцы самого волшебного чувства на земле единственная подпитка любви – это возможность видеть объект любви, пусть даже на фотографии, с каждым проведенным вместе годом отношения меняются.
Уже одного любимого лица становится недостаточно. Присутствие восторженных искорок в глазах нужно заслужить. Волосы укладываются не с такой тщательностью, как раньше. Соблазнительные, головокружительные каблуки сменяются кедами, потому что так удобнее, и потому что ты точно знаешь, что сегодня он заснет с тобой, и завтра проснется с тобой же…
И самое удивительное, что каждая влюбленная, рано или поздно, соскальзывает со своего облачного холмика… Можно бесконечно менять мужчин, дабы продлить чувство волшебства и видеть постоянно рядом с собой героя, но едва ли это принесет нам счастье… Ведь однажды герои закончатся. Скорее всего, в тот день, когда крем от морщин перестанет действовать. И тогда останутся пустота и одиночество.
Умные психологические книжки твердят, что над отношениями нужно работать двоим… Но как эти двое могут построить что-то совместное, когда один из них должен карабкаться обратно на облако, а другой твердо стоять на земле?..
Все-таки я полагаю, именно мы, прекрасные представительницы мира сего, должны работать над отношениями. А наши благосклонность, восторженность, благодарность, радость, и теплота, априори, сделают лучше того, к кому обращена наша нежность, и отношения в целом…
Союз с мужчиной похож на союз с ребенком в том, что и в том, и в другом случае одно неверное слово или шлепок по попе могут навсегда лишить вас волшебных способностей, превратив в «мисс вечное недовольство». Что где-то нужно сдержаться, где-то улыбнуться сквозь слезы, где-то обнять вместо упреков, чтобы все снова стало хорошо.
Вы сами, вступая в отношения с мужчиной, закладываете фундамент замка, даже если мужчина был совсем не принцем. Удастся ли вам достроить замок, стать его управительницей и короновать недопринца, или помочь удержать корону принцу, – все зависит только от вас…
Вот так я рассуждаю, заводя календарь красоты, в котором отмечаю дни непременных депиляции, масок, стрижек, маникюра-педикюра, так как последнее время замечаю за собой нерегулярность этих процедур, только поощряемых: «Ты такая красивая! Я тебя обожаю!»
From Italy with love
Подобно лицу старика, испещренному морщинками, «лицо» Италии испещрено соборами. И пусть в них все меньше итальянцев и все больше туристов с фотоаппаратами, соборы и католичество продолжают быть неотъемлемой частью Италии.
Изображения распятого Иисуса видишь и в больницах, и в школах, и в такси, и в автобусах. На улицах постоянно замечаешь картины или мозаики, изображающие Марию, рядом с которыми или горит свеча, или стоят цветы. Книги о папе Римском продаются в каждом магазине и в каждом киосочке.
Итальянцы частенько жалуются на то,